Ну вот, уже под вечер третьего дня, наконец-то раздалось условное карканье. …Я правда не врубился что оно «условное». По мне тут любое карканье, оно карканье и есть. Но судя по тому как насторожились мои соседи, — враг был на подходе.
Потом они появились, как и ожидалось, — выехали из-за того самого приметного холма и направились к хижине.
А Вотай в это время, как я его и учил, стоя на коленях и эротично оттопырив в сторону врага задницу, старательно раздувал угли костра. Да. — понимаю, примитивно, пошло и банально, такой сюжетный ход впору лишь для убогой комедии положений, или вообще для завязки порно. Но у местных, изысканность вкусов и эротизма, на уровне павианов. — Чем краснее и больше зад, тем изысканнее и эротичней.
Тьфу, прости господи. — оставим эту тему, тем более что наш парнишка сумел сыграть правильно, вовремя выждал время и дистанцию, чтобы припуститься спасть бегством свою девичью честь.
Да. — все воинство из двенадцати верблюжатников за ним не ринулось. — много чести. Но парочка вояк пустила своих зверюг вскачь, чтобы успеть перехватить прекрасную беглянку. А остальные тем временем, не забывая подбадривать преследователей криками и добрыми напутствиями, неторопливо подъехали к шалашу, чтобы хорошенько осмотреться.
Впрочем, парочка аиотееков-оуоо направилась к ближайшему холмику, чтобы с него обозревать окрестности. Все правильно, — за окрестностями надо приглядывать. …Впрочем, мы ждали этого.
Фигуры прекрасной беглянки и ее злобных преследователей скрылись в балке. И вскоре оттуда раздались мужские крики, отнюдь не символизирующие удовольствие. Думаю даже аиотееки сразу догадались что одна единственная девчонка, пусть и весьма крепенькая на вид, причинить какой-либо обиды двум крутым воякам не могла, и насторожились. Но было уже поздно. — Из балки на них полезли бородатые воины в доспехах, да и из травы и кустов, балку окружающих, так же появились некие личности с романтичными гребнями на головах и неприятно радостно-кровожадным выражением на лицах. …А тут еще и верблюжьи ноги вдруг начали проваливаться в замаскированные в траве ямки, да спотыкаться о натянутые в высокой траве окрест шалаша, веревки. Конечно это было не так чтобы смертельно, однако всерьез сгруппироваться и разогнать своих зверушек им это помешало.
В общем аиотееков-оуоо в главную ловушку, попало восемь человек, а нас было почти три десятка. Так что наибольшая опасность, которая нам грозила, — это было подавить друг дружку торопясь добраться до врагов.
Тактику мы отрабатывали еще там, в Мос’кве, благо верблюды, и люди умеющие на них ездить, у нас уже были. Работали как правило парами. — Один с длинным копьем и второй с протазаном. Первый связывал всадника боем, а второй зацеплял его крюком и стаскивал на землю. Первоначально я предлагал протазанщику рубить верблюду ноги, (у меня в свое время это неплохо получалось), но коалиция наших верблюдофилов во главе с Лга’нхи, понабравшиеся от аиотееков нехороших замашек, — с гневом и негодованием отвергла мое предложение, как негуманное и упускающее прибыль… в поголовье ирокезских верблюдов.
Но так или иначе, а самое главное, — привычку не бояться верблюда и работать с его всадником, наши тренировки выработали. Мы этому даже успели обучить леокаевых вояк. Так что в том что у них двое убитых и восемь человек раненных, — это совсем даже не наша вина. Впрочем, — все раны кроме одной были несерьезные. Так что если их обладатели все будут делать правильно и если в прошлом они никак не прогневали своих предков, — зарастут довольно быстро.
Ах да, — мое участие в битве, ограничилось в основном воинственным размахиванием протазаном и подбадривающих криках. — Коли тут и без меня дураков подставлять свою голову под аиотеекские копья хватает, так чего спрашивается, лишний раз нарываться на неприятности? Я же не Лга’нхи, который вылез из балки со свежим скальпом на поясе, и очередным пленником под мышкой. — Коварный красавец Вотай, навел своих ухажеров аккурат на его лежку. Так что брательник оттянулся, даже не дав другим поучаствовать в забаве.
А тех двоих, что дозорили на холме, очень аккуратно взяли Нит’кау с Тов’хаем и еще парочкой ирокезов. Мало того что ребята были опытными копейщиками, и гениально прятались в траве, так еще и в костяки играть умели превосходно. У дозорных не было ни единого шанса.
Так что у всех нас, был повод устроить грандиозный праздник. Тем более что бородокосичное воинство действовало не очень аккуратно, и серьезно поранило парочку верблюдов. — Животных пришлось добить, чтобы они не мучились, когда оголодавшие и разгоряченные запахом крови вояки, начнут резать их на куски и жарить на костре.
…А я… Ну я как обычно. — зашиваю порезы, замазываю раны мазями, заливаю йодовой примочкой, добиваю неудачника схлопотавшего копьем с длинным широким наконечником в брюхо, предварительно научив его правильному Пути за Кромку, и снабдив советами и верительными грамотами к предкам. Обихаживаю остальных покойников. — Короче, — развлекаюсь как умею.
Наша лодка неторопливо и очень осторожно заходила в бухту. Дор’чин капитан нашей лодки, временно занявший место Кор’тека, сидящий на носу, и бдительно вглядывающийся в пучину, чуть ли не ежеминутно отдавал приказы поворачивать, а то и сам начинал подгребать веслом, корректируя движение лодки. — Мы входили в Змеиную Бухту.
Да уж, воистину «змеиная», в том смысле, которое вкладывают в это слово местные ребята, имея ввиду глубоко отрицательный персонаж своего фольклора. — Весь проход был усеян рифами и торчащими со дна клыками скал, трудно проходимыми даже на маленькой верткой лодочке, не говоря уж об одной из самых больших наших однокорпусных посудин, вмещающей зараз целую дюжину человек, и примерно с пол тонны товара.