Хроники Дебила. Свиток 5 (СИ) - Страница 90

Нет, не потому что и впрямь рвался на очередные подвиги, — просто приобретенные рефлексы, заставляли чувствовать себя голым, когда со мной не было чего-нибудь, способного колоть, рубить, кромсать, и наносить прочие серьезные повреждения враждебному мне организму.

Так. — Вон из травы торчит рукоять моего топора. …А вон, возле трупа Хииовитаака, валяется выбитый из рук протазан. Заодно и скальп с трупа сдеру, как доказательство, что мертвяк упокоился окончательно.

Дополз. …Да что же за день сегодня такой??? — И этот смотрит на меня еще вполне себе живым взглядом.

— Ты убил травяного демона. — Едва слышно прошептал Хииовитаак, когда я приблизился к нему почти вплотную.

— А у вас Там, чего, такие не водятся? — Внезапно пробудился во мне исследовательский интерес, потому как «травяной демон», как мне показалось, является какой-то недавно выдуманной конструкцией. Я конечно докторской степени по филологии аиотеекского языка не имею, но думаю что такая персона как тигр, заслуживает собственного названия, а коли его нет… — Опять же, когда в плече болит, в башке звенит, а мерзкий отвратительный комок тошноты, долбится со стороны желудка по горлу, — хочется использовать любую возможность чтобы отвлечься от этих ощущений. …И вообще, — не шевелиться.

— Нет… — Опять едва прошептал Хииовитаак.

…Нет. Ну вот кто так делает? — Сказали то всего по фразе, обменявшись малозначительной на данный момент информацией, а уже будто ниточка между нами протянулась. И рвать эту ниточку сейчас, — как по живому резать.

— Дай воды… — Не то попросил, не то потребовал Хииовитаак, и мне сразу бросились в глаза его высохшие и потрескавшиеся губы.

— Нету. — С сожалением сказал я, перевертывая в подтверждении своих слов, фляжку вверх ногами.

— Кусты. Ручей. Вода. — Смотря на меня как на идиота, на что-то тонко намекнул раненный.

Ага. Понятно почему он лежит именно тут, — сообразил я. — В этих жарких степях, любой источник влаги способствовал буйной растительности вокруг себя. Так что, — если есть кусты, значит должна быть и вода. …Только бы добраться до нее, потому как мне вода тоже, очень даже пригодится

Увы, обильного и прохладного ручья не нашлось. — когда я, преодолевая приступы боли в подранном плече, протиснулся в середину зарослей, там нашелся лишь крохотный ключ, пополняющий быстро высыхающей влагой грязную лужу. Однако привередничать не пришлось. — Аккуратно, набрал полные фляги, — свою и Хииовитаакову, которую догадался снять с его пояса, стараясь впускать лишь верхний, наиболее чистый слой воды.

Выполз. Дал напиться своему врагу. И горько вздохнув сказал. — «Ну, показывай свои раны».

Жаркая августовская ночь, почти не дающая прохлады. Оглушительно трещат цикады, где то вдалеке кричит какая-то ночная птица… а может лягушка. — Не разбираюсь я в них. И на все это, с непостижимо высокого неба, с интересом, будто зрители в театре, поглядывают далекие звезды. И сейчас, когда атмосфера не мешает смотреть на них, кажется что между тобой и этими звездами ничего нет, и ты даже чувствуешь взгляд какого-то там альдебаранца который в этот момент так же сидит на своем альдебаране, и тоже пялится в небо.

Пялится в небо, и видит этот одинокий, потрескивающий сухими ветками кустов крохотный костерочек, зажженный не столько для тепла или приготовления еды, сколько для уюта, и чтобы не оставаться один на один с ночной Тьмой, под пристальными взглядами этих звезд.

У костерка сидят двое…

— Вишь ты. — Многозначительно шепчет чей-то голос. — Видал чего, — у шамана то нашего, раны на том же плече, что и у тигра!

— …и не буду я на тигра этого лишний раз глядеть. Ну его на ***. — Шепчут в ответ, добавив в конце, новомодную, разработанную лично мной, формулу отворота.

— А чего?

— А того, олух. — Пошел наш шаман на мертвяка охотиться, а убил тигра. Да видать не простого, раз тот смог его поранить…

— Так ыть аиотеек-та…

— Во-во. — Ты и подумай. — Аиотеек живой, — его шаман не убил, а даже перевязал зачем-то. А рядом тигр мертвый лежит. Вот и соображай сам, стоит ли лишний раз на того тигра глядеть!

— Ну его на ***. Ну его на ***. Ну его на ***. — Долгая пауза, озвученная воем местного аналога шакала, да постреливанием хвороста в костре… — Так ты думаешь что это… — Не выдерживает первый голос. Но второй, его грубо прервывает.

— Ох и дурень же ты Тов’хай. — Вроде ведь солидный воин, и муж смышленый, — на Совете тебя как седого старца слушают. А будто дите малое, — простейших вещей не понимаешь, и нос свой, куда не след, суешь. Будто не знаешь что про такие вещи ни говорить, ни даже думать не надо. А то притянешь к себе всякого…

Опять долгая пауза…

— А вот что ты насчет мертвяка думаешь? — Опять не выдерживает Тов’хай. Парень он, несмотря на немалый жизненный опыт, еще молодой, — мистикой вдоволь не переболел, и сдерживать любопытства не научился. — Некоторые говорят, что он оттого появился, что сразу скальп с него не сняли. — Пролежал всю ночь на песке, встал и пошел. Потому как скальп надо сразу снимать, а иначе вон оно чего получается!

— А чего тогда он один встал? — Задает резонный вопрос неизменный напарник Тов’хая, Нит’као. Чувствуется, сколько ни боролся он сам, с собственным желанием почесать язык на запретные темы, но уж больно заразным оказался этот вопрос, и «чесотка» перекинулась и на него. — Не так, понимаю я, все тут просто. Видать думаю не простой это аиотеек был, раз наш шаман с ним, посреди боя его дразнить начал, да на бой вызывать.