Хроники Дебила. Свиток 5 (СИ) - Страница 16

Да, кто-то хорошенько поработал с Мокосаем. …И не только с ним. Это было видно невооруженным взглядом. Кто-то очень хитрый и расчетливый, умеющий даже не просто ударить в спину, а организовать нож в том самом месте куда через какое-то время упадет спина.

Причем атака его куда глубже и изысканнее чем я думал раньше. И была направлена не только на «широкие массы иратугцев», как я полагал вначале. Но и на самого Царя Царей.

…Но какая же сволочь хитрозадая! — До такого не додумался бы даже мой, подловатый и испорченный цивилизацией мозг. — Начать распространять слухи о болезни, вполне себе здорового Царя Царей.

Даже немного завидую этому шкодливому гаду. Ведь во-первых, — после ран полученных на поле боя, — это выглядит весьма правдоподобным. …А вот любые опровержения этой лжи, — совсем даже наоборот, — по любому будут выглядеть весьма и весьма неубедительно. Потому как, (Акелла промахнулся), тут болезнь и физическая слабость, это чуть ли не официальное приглашение к смене правителя. Так что ни один, держащийся за Власть правитель, свои болячки не признает, и будет отрицать слабость до самого последнего момента.

…И чем рьяней будет отрицать, тем меньше ему будут верить. — Ведь если человек начинает специально подчеркивать отсутствие у себя болезней, — все сразу начинают подозревать худшее. Или если замечают что вполне обычные вопросы о здоровье, (количество которых от придворных лизоблюдов, внезапно возрастает в разы), вызывают у отвечающего явное раздражение и нежелание отвечать. …Тут даже показное молчание или явная демонстрации телесной силы, начинает казаться подозрительными.

А дальше, — человек на посту Мокосая всегда находится в объективе десятков, а то и сотен глаз. И объектом для трепа тысяч языков. Каждый прыщик Царя Царей становится сенсацией, каждое спотыкание о наваленные на полы шкуры, — поводом задуматься о то чтобы переметнуться во враждебный лагерь. А каждый чих, обсуждается в самых дальних селениях.

А там глядишь и собственные комплексы разовьются, начнется паранойя, испортятся отношения с подданными…

Или к примеру, (вспомним старину Гиксая), запросто можно травануть такого монарха, или даже прирезать втихаря. И никто из подданных и даже ближайших сторонников не удивится подобному исходу, — ведь Царь Царей болел уже давно, и просто скрывал этот факт. Все уже ждали этой смерти, почва была подготовлена, группировки наследников заряжены на захват власти, а не на поиски убийцы. Тут даже если и сам не помрешь, — помогут.

…И Власть сама собой падает в подставленные заранее ладошки. Остается только успеть ее подхватить.

…А значит мне остается только вычислить хозяина этих самых ладошек и…

И опять хрень какая-то получается. — Никаких гарантий, что гаденыш выдумавший такие хитрые комбинации не сработает чуть глубже и не попробует, допустим сместить руками самого Царя Царей очередную фигуру на своем пути к власти. — Ведь как идеально, — одуревший от подозрений Мокосай, грохает своего ближайшего наследника, и на его место встает кто-то другой. …Когда играешь против гроссмейстера, нельзя делать необдуманных шагов и хвататься за лежащие на поверхности решения и ответы. Тут еще придется думать и думать, и тщательно прощупывать почву перед тем как сделать хоть один, даже крохотный шаг. …И боюсь что сам Мокосай, тут мне проводником послужить не сможет. — Слишком прямолинеен и честен.

Надо бы найти в его окружении кого-то умного, хитрожопого и подловатого, однако всецело ему преданного, и работать уже через него. …Только где ж найти такого?

…Однако кое-что можно пожалуй будет сделать и прямо сейчас…

— Нет, Царь Царей и друг мой Мокосай. — Проклятье Виксая никак не могло тебя затронуть. — Стараясь говорить максимально убедительно произнес я. А дальше, скорчив обиженную рожу, добавил. — Ты ведь меня почти оскорбил таким предположением. …Это все равно что сказать Лга’нхи что он промахнулся копьем мимо оленя. …Мои проклятья точны и всегда попадают в того кому предназначены.

…Однако, это все же не означает, что кто-то другой не попытался ударить тебя тем же, или похожим на него оружием. …Не получал ли ты в последнее время каких-нибудь подарков? …Может кто-то новый появился в твоем окружении? …Не носишь ли ты одежд, в которые одевался Виксай? Кто готовит тебе еду? — Хорошенько подумай об этом.

…А мне пожалуй стоит получше познакомиться с вашими шаманами. — Может они подскажут что-то, или выведут на правильный след.

А пока, мы с тобой устроим большое камлание. Я буду гадать и спрашивать Духов, и если замечу какую-то порчу, то уничтожу ее.

После моих слов Мокосай посветлел лицом, и вроде даже расслабил плечи, которые до того держал неестественно прямыми. Но потом вдруг опять какая-то тучка набежала на его чело.

— А у каких Духов ты собираешься спрашивать? — Озабоченно глядя спросил он у меня. — Если своих, ирокезских, то что они могут знать обо мне? А наши ведь, наверное не станут с тобой разговаривать. …Может тебе сначала надо жениться, а потом уже…

…Вот же блин, — на нем страшное проклятье висит, а он, мало того что в метафизику ударился, так еще и страшилу свою, (а я уже почти не сомневался что моя нареченная невеста обязательно окажется страшилой), все пристроить норовит. Или это плоды долгих раздумий в ожидании нашего прихода, и гаданий насколько действенной может быть помощь «чужого» шамана?

— …Так ведь невесту «убивать» придется. — Поспешно возразил я, пытаясь оттянуть неизбежное. — Так что она вроде как тоже, в общении с иратугскими духами, мне не помощник.